URL
На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


11:26

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
J.R.R.T

Все как всегда, лишь он ушел,
Не вышел, а ушел. Надолго.
Все на местах - рабочий стол,
Торшер и над камином полка,

Тетрадь исписанных листов,
Да несколько невскрытых писем...
Кто скажет, что ему - за сто?
Что он - от Времени зависим?

Ведь он ушел, как знать - куда,
Когда вернется? Неизвестно,
Еще горит его звезда,
Еще поется его песня,

А значит - не конец еще
Волшебной сказке чародея.
А вдруг, укутавшись плащом,
И с каждым шагом молодея,

Шагает звездною тропой
Туда, где лес раскинул крону,
Туда, где эльфов царь лесной
Надел алмазную корону,

Где пир шумит, где рог гремит,
Где спор ведут мечи и стрелы...
Что ему кресло у стены
И стол рабочий опустелый?

Дай Бог, чтоб было мне, куда
Тропою звездною податься,
В тот дивный светлый мир, когда
Придет мне время собираться...

Все как всегда, лишь он ушел,
Все нерушимо остается...
Давайте подождем еще.
Как знать - быть может, он вернется.

Эрфарот

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
О вечной любви.

Он встретил ее в чаще леса глухой,
И вмиг позабыл он про сон и покой.
Он был королем всех окрестных земель,
Она называлась девицей Бель Фей…
И легкий румянец играл на щеках…
И жар поцелуев горел на устах…
В прекраснейшей церкви венчались они,
И долго тянулись счастливые дни.
Казалось, все будет отрадно всегда,
Но так не бывает, увы, никогда.
Она заболела так тяжко, слегла…
Страдала, бедняжка, затем умерла…
И в ночь поседел достославный король,
Не в силах принять нестерпимую боль.
Ее не хотел он земле предавать,
От церкви отрекся и стал выпивать.
Ему рассказали, живет некий маг
В том самом лесу среди старых коряг.
И он согласился так горю помочь,
Да к магу отправился в темную ночь.
-Прошу, чародей, сохрани мне ее!
Отдам тебе все королевство свое!
И маг улыбнулся мечтательно тьме:
-О, это не все, что отдашь милый мне,
За то, что возьмусь вдруг тебе я помочь,
Отдашь мне немедля красавицу-дочь!
-Бери ее душу, лобзай ее плоть!
Ты можешь кинжалом ее заколоть!
Отдам я ее, забирай, коль нужна…
Уж нет королевы! На что мне она?!
-И это не все, мой любезный король,
Бессмертную душу отдать мне изволь!
-О чем ты, лукавый? Она уж твоя,
То лес подтвердит да журчанье ручья…
…Изящною нитью столетья вились,
А в старой часовне все теплится жизнь.
Лежит королева, и так молода!
Но с ложа не встанет она никогда…
А старый король на коленях пред ней
Все руки целует голубке своей.
И вечно прекрасна Агнесса Бель Фей,
И верный вассал будет вечно у ней…
“Моя королева, ты так хороша!
Я буду с тобой, хоть пропала душа…
О твой не позволю нарушить покой,
Лишь месяц проникнет сюда золотой!”
И молча, внимала безумцу она,
Все так же прекрасна ,все так же бледна… (c)

Иладия Вересова

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
У нас все настолько отлично,
Что нам даже боги не верят –
Надеясь застукать с поличным,
Заходят в открытые двери
И смотрят с прищуром, лукаво,
Как будто все тайны известны.

Мы молча им варим какао
И тащим за шкирку из бездны,
Куда они снова попали
В угоду дурацкой привычке
Все время бежать по спирали,
Сгорать за мгновенье, как спички.

Они что-то мерно бормочут,
Мол, их обмануть невозможно.

Киваем, почти не хохочем:
Богов не обидеть так сложно!

Они одним взмахом ладони
Стирают миры и планеты.

У нас - интернет в телефоне
Не хочет грузить сайт с диетой.

У них под ногами дороги
И сотни чужих измерений.

У нас не рифмуются слоги
И вновь подгорело печенье.

Они безымянны и вечны.

Я снова посеяла паспорт.

Их жизнь – это знак «бесконечность».

Ты встрепан и чуточку заспан.

Они до безумья циничны.

У нас в пальцах счастье хохочет
И все безнадежно отлично.

Они нам завидуют. Очень.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
У меня есть ручной дракон
/до чего банальный сюжет/.
Но он прилетает на мой балкон,
уже пару десятков лет.
У Дракона красивый хвост,
и клыки опасно остры.
Очень сложен и очень прост,
мой дракон с Ледяной горы.

Иногда мы просто сидим,
и на кухне пьем черный чай.
Я читаю ему стихи,
изливаю свою печаль.
Он качает слегка головой,
когтем мягко касаясь плеча -
что ему мой ребяческий бой,
битва на деревянных мечах.
Его шкура - единый шрам.
Сколько он одолел врагов,
покорил чужеземных стран,
огнедышащий сын богов?

Иногда, (это лучшие дни),
он берет меня полетать.
Я узнал, как красив этот мир,
как прекрасна небесная гладь.
Я хватаюсь за чешую,
/только руки дрожат слегка/.
Может быть, я его приют,
среди серых и старых скал?
Может быть он собрал во мне,
(словно я - это детский пазл),
память прошлых своих друзей,
чьи-то мысли, обрывки фраз.
И когда он становится тих,
и задумчиво смотрит в даль,
вспоминая тех, что найти,
невозможно, и очень жаль.
Я не пачкаю тишину,
чередой бесполезных слов.
Я не видел его войну,
да, и в общем-то, не готов.

С ним легко удается молчать,
будто мы вместе прожили жизнь,
каждый день пили горький чай,
и считали огни-этажи.
Он не станет читать мораль,
/хоть и на язык остёр/.
Но согреет, когда февраль,
и дыханьем зажжет костер.
И пусть все называют - чудак,
раз держу незакрытым балкон.
Я не против, когда вот так,
рядом спит мой ручной дракон.

(с) Джио Россо

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Отпусти её.
На семи ветрах косы выплети.
Отпусти её.
И да будет путь шелком выстелен.
Не рыдай о ней;
Не кляни закат ядом-пламени.
Отпусти её,
Отстрадай её в божьем знамени.

Не тоскуй по ней;
Не зови её за порогами.
Пусть пойдет светла,
Пусть летит легка над дорогами.
Не моли в горах,
Не кричи в снегах.
Не воротится.
Ты теперь один.
И за ней в закат сердце просится.

Отпусти её.
На семи ветрах прах развеется.
Отпусти её.
Все пройдет, мой брат, перемелется...

@Льёль

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Счастливые морестранники

Я знаю в башне Западной окно,
Открытое в небес моря;
Туда из неземной далекой тьмы
Надзвездный дышит ветер, льдом даря.
То башня Сумеречных Островов,
И, возносясь из вечных их теней,
Сверкает, как жемчужная, она,
Забытый свет приют находит в ней.

Подножье вечно моет шелест волн,
И каждый к Западу плывущий чёлн
Её минует, в темноте маня
Мерцанием восточного огня,
Что в давний год
Добыт пловцом из Солнца вод.
Порой там арфы зазвенит струна,
Коснется сердца музыка, странна -
Иль серых мореходов голосов
От гор далеких донесется зов, -
Тех, что плывут среди теней земных,
И чьи без весл и парусов челны;
Торжественна прощальная их песнь -
Огромно море, путь не кончен здесь.

О морестранники счастливые, судьба
От серых островов, за Гондобар, (1)
Влечет вас в путь к последним берегам,
Где у драконоглавых Ночи врат
Фонтаны звезд взлетают к небесам,
И звездной пены рушится каскад!
Пока Луну слежу я в небесах
Из башни ветреной своей,
Без мига промедленья средь теней
Вы с песней арфы в сумрачных морях
Плывёте под торжественный напев
К земле последней Двух Дерев,
Луна и Солнце коим - цвет и плод,
Туда уходит свет, оттуда он идёт.

За Западный предел вы мчите вслед
За Эарэндэлем, одетым в свет,
Что устремляет сквозь ночи уста
Свою ладью туда, где темнота,
Во внешние моря. Сюда порой
Вернётся ветра вздох дорогой той,
Неся дерев нездешних аромат.
И здесь в окно я отблеск вижу
Тех золотых дождей, кои всегда
Над внешними морями шелестят.

(1) Гондобар ("Град Камня") было одно из семи имен Гондолина.

Автор - Толкин. Перевод Арандиля.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Я стою у окна тенью сказочно прожитых лет,
В отражении рисуя себя, но намного моложе –
Черный волос, румяна, морщин еще нет,
«И со снегом сравнима ее бархатистая кожа»…
Я хожу по дворцу, подметая собой пыльный пол,
Отгоняя ворон от доспехов Прекрасного принца…
Не погиб… К нестареющей Злой Королеве ушел.
Присылает теперь в виде яблок мне часто гостинцы.
Я сажусь на свой трон, закрывая устало глаза -
Не вернулся сегодня последний из выживших гномов.
Мне уснуть бы сейчас. И уснуть бы уже навсегда.
От полученных травм и избитой души переломов.

@темы: Стихи конечно.

18:45

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Октябрь пришёл на пороги сказкой.
Коснулся слегка сизым сумерком леса.
Раскрасил сентябрь златистой краской.
Нашёл на дороге свою принцессу.

Её угостил тёмным липовым мёдом,
Намазал на хлеб ей кусочек фантазий.
На сон обменял бутылочку с йодом,
Слегка намекнув избегать оказий.

Сказал, что ныне и принцы не в моде,
И топот коней, и молчание леса.
С людьми он устал говорить о погоде,
С безумной тоски не завяла б принцесса.

А лес головами качал неслышно,
Для старого друга тянувши песню.
Не важно, что там по сценарию вышло,
Ведь принц и принцесса с тех пор были вместе.

© dravens

@настроение: Осенне- сонное.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Вилли был не из тех, кто послушен – это, можно сказать, мораль,
убегал в темноту с девчонками, мать не слушался, дрался, врал
и бренчал иногда на струнах, мать вздыхала, а Вилли пел.
Про него говорили – мальчик и хорош бы, да скороспел.

Мать, бывало, ему говорила: ты же душу продашь свою,
за свои неказистые песни, что лесному поешь зверью,
только слушай, мой мальчик, слушай: если бродишь в полночной тьме,
никогда не танцуй, сыночек,
с теми, кто живет на холме.

Даже если их встретил ночью, если шел домой наобум,
не кружись в этой черной пляске, что съедает душу и ум,
потому что сгоришь без остатка, потому что не по нутру
танцевать человеку со смертью в ледяном октябрьском ветру.

Вилли было семнадцать, точно, и октябрь шел на излет,
он поспорил с собой, что станет знаменитым или умрет,
ночь была холодна, и осень приближалась уже к зиме,
он пришел танцевать с другими –
с теми, кто живет на холме.

Что есть вечность, и что есть жизнь, и что есть небытие,
если ноги горят от танца, если музыка в волчьем вытье,
если душу продать в семнадцать есть пустяк, не думай о нем,
если плавится мир от того, что ты сейчас танцуешь с огнем.

Он ушел живым поутру, ну а вскоре стал знаменит,
разошлись по стране его песни, он же стал и богат, и сыт,
ноги в пляс его рвутся, только Вилли помнит в любой кутерьме:
никогда не танцуй, ты слышишь,
с теми, кто живет на холме.

В первый раз повезло, а дальше…
Год проходит, несколько лет.
Только встретил девчонку Вилли, ту, что краше на свете нет,
Сам он звонче звучал, как песня, под ее нетяжелой рукой,
только замуж не хочет, дура, что поделать с нею такой.

Тонет, тонет октябрьская ночь, словно лист в ледяной струе.
Что есть вечность, и что есть жизнь, и что есть небытие,
Вилли снова танцует, пламя рвется в лиственной бахроме,
Вилли снова танцует – к черту –
с теми, кто живет на холме.

Он женился, и снова годы, бесконечный бессонный день,
ноги в пляс его рвутся. Трудно, тут попробуй-ка совладей,
не рискуй, не ходи по краю, заглуши серебро в крови,
наступи-ка на горло пляске, человеком тут проживи.

Ну, чего неспокоен, Вилли, - слава, деньги и вот жена,
только плоть изнутри человечья танцем огненным сожжена.
На излете холодной осени, к окончанию октября
он идет, спотыкаясь, в лес, не смотря назад, не смотря.
Говорю же, сказка простая, вот завязка, а вот мораль,
ни к чему танцевать со смертью; бедный Вилли, нам очень жаль,
это пламя больше не жжется – холодеет, как алый кристалл,
и когда закончился танец, Вилли лег и больше не встал.

Будь хорош, не ходи по краю, не ищи неровных путей,
пей по праздникам и женись, заведи себе двух детей,
не торгуй душою за песни, не ходи по осенней тьме,
никогда не танцуй с теми,
кто
живет
на холме.

© Лемерт /Анна Долгарева/

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Дети уходят из города
к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.

Будто всегда не хватало колючек и кочек им,
дети крадутся оврагами,
прут сквозь лес,
пишут родителям письма кошмарным почерком
на промокашках, вымазанных в земле.

Пишет Виталик:
«Ваши манипуляции,
ваши амбиции, акции напоказ
можете сунуть в...
я решил податься
в вольные пастухи.
Не вернусь. Пока».

Пишет Кристина:
«Сами учитесь пакостям,
сами играйте в свой сериальный мир.
Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям
тайны чужие, травы в котле томить».

Пишет Вадим:
«Сами любуйтесь закатом
с мостиков города.
Я же уйду за борт.
Буду бродячим уличным музыкантом.
Нашел учителя флейты:
играет, как бог».

Взрослые
дорожат бетонными сотами,
бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города.
В марте.
Сотнями.
Ни одного сбежавшего
не нашли.

(с) lllytnik

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


22:33

Стихи.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Заколдованная дева

Будто всходы страшного посева
Поднялись утесы над водой.
Здесь ты, заколдованная дева,
Стережешь обманчивый покой.
Расплетая золотые косы,
Ты чаруешь пением своим.
Налетают прямо на утесы
Лодки обезумивших мужчин.
Не щадишь ни молодых, ни старых.
Новых жертв пучина моря ждет…
Где же тот, который снимет чары
Итебя с утеса уведет!?
ᴥ Вера Грибникова ᴥ

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
По городу белые лисы бегут
Хвостами пушистыми снег заметая,
То в тихом они переулке мелькнут,
То на остановке трамвая.
Забются под лавочку в сквере пустом,
То бросятся прямо под ноги.
То белым свернувшись кольцом- колесом,
Покатятся через дороги.
Откуда они незаметно пришли?
Не знаю. Бездомные, что ли?
А может быть, лис из далёкой земли.
В наш цирк привезли на гастроли?
И вот без ночлега остались они,
В подезды замершие тычутся слепо...
А теплыми станут холодные дни-
Поднимутся облаком белым на небо.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.


20:02

Ангел.

На сердце прохладно, ни чем не согрется. А так мне и надо остынь моё сердце.
Когда мир заскрипит и треснет, как стекло трехлитровой банки,
Поскользнувшись на ровном месте, с неба рухнет усталый ангел.
Он вздохнет, и рассыпется пылью, триллионом серебряных точек,
С тихим хрустом поломанных крыльев.
''Снег! Смотрите, снег выпал ночью!'' -
Скажут люди. Не видя чуда, каждый раз удивляются снегу.
Хочешь тайну? Небесная пудра - ангел, прыгнувший вниз с разбега.